ССЫЛКИ

"Невский эспресс" - новый этап русско-кавказской войны

Андрей Бабицкий, специально для Prague Watchdog

Конечно же, заявление об ответственности за подрыв "Невского экспресса", размещенное на "Кавказ-центре", выглядит крайне неубедительно. Ни одной детали, подтверждающей участие диверсионной группы Имарата Кавказ в планировании и проведении теракта, в заявлении нет. Полагать, что у кавказского подполья отсутствует опыт убедительного доказывания своей причастности к диверсиям такого рода, нет ни малейших оснований. Басаев, когда считал необходимым заявить о своем авторстве того или иного теракта, подробно описывал все детали подготовительной работы, называл фамилии, представлял видеосвидетельства. Съемка диверсий, когда это возможно, ведется и сейчас. Достаточно вспомнить шокирующий ролик подрыва назрановского РОВД, выложенный в сети. Здесь же абсолютный ноль.

Человеку, который не имеет привычки глубоко входить в логику событий на Северном Кавказе, заявление, опубликованное "Кавказ-центром", покажется пустой необеспеченной декларацией, цель которой – представить подполье могущественной террористической организацией, обладающей колоссальными ресурсами. Собственно, подобные оценки сегодня уже звучали из уст некоторых чеченских и российских чиновников и экспертов. Основания для таких выводов, конечно же, есть. Попытки Имарата приписать себе или некоей группе русских мусульман, давших байят (присягу верности) Докке Умарову, организацию взрыва на Саяно-Шушенской ГЭС (хотя там и предпринималась попытка изобразить некие доказательства) выглядели комично. Неангажированные специалисты детально проанализировали причину аварии, напрочь исключив возможность теракта, и обоснованность их доводов была очевидна даже непосвященным.

Но в случае с "Невским экспрессом" ситуация абсолютно иная. И представители силовых структур, и эксперты по взрывному делу настаивают на том, что поезд был именно подорван. Любые другие версии, несмотря на то что они получили широкое хождение в Интернете, отвергаются ими как несостоятельные. Я не стану здесь рассматривать конспирологические теории, обвиняющие силовые структуры в подрыве или его имитации. Поверим на мгновение официальным утверждениям, что имел место именно теракт. В этом случае возникает закономерный вопрос: существует ли в России военизированная организация, идейная платформа которой позволяет обосновать необходимость и нравственно оправдать массовую гибель гражданских лиц? Такая организация есть, и она всего одна. Это Имарат Кавказ, который еще весной устами своего лидера Докки Умарова объявил о возобновлении террористической деятельности. То, что его слова не были пустой угрозой, стало абсолютно ясно нынешним летом. Подрыв следовал за подрывом, при этом террористическая активность подполья имела широкую вариативность. Покушение на главу Ингушетии, взрыв в центре Грозного, унесший жизни нескольких высокопоставленных офицеров МВД, убийство министра внутренних дел Дагестана, атака на назрановское РОВД, а также целая серия акций, осуществленных смертниками-одиночками. За одно лето Имарат Кавказ освоил почти все формы диверсионно-террористической деятельности. Отвечая на упреки тех, кто обвинял его в гибели гражданского населения, Умаров объяснил, что считает граждан России, налоги которых идут на содержание силовых структур и государственного аппарата России, развязавшего войну в Чечне, ответственными за происходящее. Собственно, эти же доводы приведены и в сегодняшнем заявлении Имарата.

Мне могут возразить и сказать, что в России есть радикальные националистические организации, которые тоже считают террористические акты допустимыми. Действительно, в Интернете публиковались заявления анонимных, полумифических групп, призывавших к убийству сотрудников силовых структур. Призывы так и остались упражнениями в не слишком изящной словесности. Нет сомнений, что от рук авторов этих строк не пострадал ни один милиционер или сотрудник ФСБ. Кроме того, националистам крайне сложно было бы обосновать допустимость массовых жертв среди гражданского населения. Подрыв гражданского объекта, такого как пассажирский поезд, невозможно устроить таким образом, чтобы смертоносная сила взрыва действовала избирательно, обходя стороной этнических русских, интересы которых отстаивают националисты. Поэтому оставим националистов в покое. Нравственно они не готовы к проведению акций такого масштаба и качества.

Совсем другое дело – моджахеды Северного Кавказа. Они ведут войну с Россией и гибнут ежедневно в ходе боевых действий. Их психологическая и моральная готовность расстаться с жизнью в результате военных действий или при проведении теракта стопроцентна. Для них, собственно, нет никакой разницы между этими двумя видами смерти, что подробно обосновал и продемонстрировал Докка Умаров.

Что же касается неумело составленного и крайне неубедительного заявления об ответственности, то этому легко найти объяснение. Северокавказское подполье – организация глубоко законспирированная, ограниченная в выборе доступных средств связи. Поэтому доказательства причастности либо в пути и появятся через некоторое время на том же "Кавказ-центре", либо не появятся вовсе, поскольку, вполне вероятно, возможности произвести съемку или же представить публике детальное описание подготовки теракта у террористов не было. Вероятнее всего, для них гораздо важнее остаться анонимами, так как в России еще немало объектов, к которым они в состоянии приложить свои силы. Не молодые люди, готовые подорвать себя во имя идеи в каком-нибудь чеченском селе, а специалисты, обладающие навыками конспиративной работы, умеющие затеряться в толпе, подложить взрывчатку и уйти невредимыми с места катастрофы, - на вес золота в такой немногочисленной и преследуемой денно и нощно организации, коей является Имарат Кавказ. Хотя даже если ее численность равна нескольким сотням человек, как утверждают официальные источники, и в этом случае северокавказское подполье - самая крупная нелегальная структура России. При любом раскладе рисковать попусту такими людьми Умаров, славящийся своей практичностью, не станет. А любая информация о теракте может вывести следствие на исполнителей. Поэтому пусть лучше любопытство публики остается не полностью удовлетворенным.

Умаров перенес войну с Россией с территории Северного Кавказа в самое сердце страны. И это будет не та война, которую вел Басаев. Басаев считал террор инструментом, посредством которого он сможет принудить российское руководство пойти на выполнение его политических требований, касавшихся судьбы отдельного чеченского государства (не так важно, светского или исламского). Осознав после Беслана, что террор не работает, он просто в один момент полностью закрыл террористический проект. У сегодняшних моджахедов новые, гораздо более масштабные цели. Террор для них – способ вести битву за правду, правила которой начертаны на небесах. Ее целью не является сиюминутный политический или военный успех. Важно повергнуть Россию во прах, установив рано или поздно (может быть, через 100 лет) свое господство сначала над Северным Кавказом, а в конце времен и надо всем миром, которым сейчас заправляют неверные.

Иллюстрация взята с сайта Kavkazcenter.com.

© 2009 Prague Watchdog (См. Републикация).

(P,M)