ССЫЛКИ

Кувалдой по мотылькам

Герман Салулаев, специально для Prague Watchdog

            В газете «Вести Республики», печатном органе официального Грозного, и на проправительственном сайте «Чечня тудэй.ком» опубликована статья Хаважи Асхабова «Бемоль, кувалда и диез».
            Внимательно просмотрев материал, я так и не понял, причем тут бемоль и диез. А кувалда вполне оправдана: тяжёлую кувалду идеологической критики обрушивает автор на безответственных мотыльков беллетристики - сокращённый журнальный вариант повести «Пурга, или Миф о конце света», вышедший в «Дружбе народов» под названием «Учение Дона Ахмеда».
            Я искренне польщён вниманием к своему творчеству со стороны центральных изданий родной республики. И благодарен автору статьи за неравнодушное отношение и открытую критику.
            И всё же смею полагать, что с обвинениями в клевете, античеченской пропаганде, очернении истории и осквернении народной памяти, скрытой диверсии, разжигании межнациональной и межрелигиозной вражды и прямо - в соучастии в убийствах людей по национальному признаку, - заявленных в мой адрес в статье «Бемоль, кувалда и диез», автор несколько погорячился.
            Как минимум, слегка преувеличил общественную опасность художественной прозы, выходящей из-под моего пера.
            Беспокойство и опасения уважаемого Хаважи Асхабова не кажутся мне обоснованными, тем более что книга «Пурга, или Миф о конце света» получила в этом году литературную премию «Эврика» именно с формулировками о вкладе в дело межнационального согласия и взаимопонимания. И вручали премию в Москве (столице нашей Родины), а не в Тель-Авиве или Тегеране, и не экстремисты с радикалами, а вполне интеллигентное жюри гуманистических и интернациональных взглядов. Речь на вручении произносила замечательная поэтесса, недавно ушедшая от нас в лучший мир - Римма Казакова. Она отметила позитивную роль моей прозы в установлении дружбы между народами, а поругала только за мат и наркотики, которыми злоупотребляет персонаж книги. И, признаться, эту критику пожилой женщины, как и подобные замечания моих земляков, я принял смиренно.
            Я сам буду весьма счастлив, когда герои моих книг перестанут пить, курить, сквернословить и вообще грешить, а будут, напротив, всё время петь в ангельском хоре, танцевать лезгинку, переводить бабушек через дорогу и всячески показывать свое благочестие. Пока не очень получается. Но я буду стараться.
            Что же касается разгрома, учиненного мне в статье про кувалду и всё такое, так это перебор. Сам Доктор Зло не осилил бы и четверти преступлений, приписываемых мне в этом, в общем-то, небольшом по объёму тексте.
            Сначала я ничего не хотел отвечать. Критики критикуют, а караван идёт. Вроде этого. А потом подумал: всё-таки повод. Поговорить. И даже, отчасти, о книге. Хотя придётся и об авторе тоже, без этого не обойтись.
            В центре статьи уважаемого Хаважи Асхабова тонкий анализ фразы «...давая понять, что предпочту общаться на русском языке», которую во внутреннем монологе произносит герой повести. Путем фундаментальных научных построений с привлечением этнографического, лингвистического, исторического и психологического материала, автор статьи выводит из этой фразы, что, оказывается, произносящий её... «не чеченец»!
            Это замечательное открытие звучит как откровение с небес.
            Но мне почему-то кажется, что к тому же выводу можно было придти и более простым путем. Ведь никто и не думал ничего скрывать.
            Что касается персонажа повести «Пурга», то он типичный житель мегаполиса, далекий от любых национальных предрассудков. О себе он заявляет, что не намерен идти ни на какую войну, вступать в религию, партию и прочее говно (извините). Ему нравится просто жить, зарабатывать деньги, пить, употреблять лёгкие наркотики, гулять, развлекаться с девушками - словом, всё то, что другой уважаемый критик повести назвал «скотством». Я бы сказал, что это весьма умеренное скотство, образ жизни большей части молодёжи в городах. По крайней мере, таков наш герой в начале повести. Интрига сюжета в том, что именно этот, далёкий от глобальных вопросов молодой человек, оказывается втянутым в события, грозящие миру катастрофой. И в конце книги он оставляет свой привычный быт и отправляется в прошлое, для того чтобы разобраться в первопричинах вражды между людьми и нациями.
            Таким образом, налицо его духовное перерождение и возвышение. Ну, или как-то так. Духоподъёмных целей я перед собой не ставил, просто рассказал местами смешную, местами грустную, но занимательную историю и заодно поделился с читателем своими размышлениями.
            Но, может, имеется в виду автор?..
            А чеченец ли он сам?..
            И если чеченец - то правильный ли? Настоящий ли? Вот оно как оборачивается...
            Одна моя знакомая писательница из Карелии была недавно в Грозном, по приглашению местных литераторов. Там она упомянула обо мне и услышала: да, знаем! Мы его читали, нам нравится. Только он не чеченец. Про то, что он чеченец - он всё это придумал!
            Я понимаю своих коллег из республики. Их установка, их психологическая компенсация, построена на самых лучших побуждениях. Исключив меня из «чеченцев», они таким образом выдают мне индульгенцию на все мои «не соответствующие чеченскому этическому кодексу» высказывания и могут уже спокойно читать и наслаждаться прозой как таковой.
            Но правда всегда одна. И давайте уже разберемся с этим Садулаевым! Чеченец ли он? Или наглый самозванец, хитро приписавший себя к великой нации и теперь стригущий дивиденды, как какой-нибудь сын лейтенанта Шмидта.
            Чеченец ли некто Герман Умаралиевич Садулаев, уроженец села Шали Чечено-Ингушской АССР, 1973 года рождения?
            Это только кажется, что вопрос сам по себе смешной. Вроде бы чеченец, но как знать, может, притворился, а на самом деле никакой он не чеченец, а, например, француз. А что, такое запросто бывает!
            Знаем мы это Шалинское отделение милиции: там кому попало выдают чеченские паспорта.
            И вот не надо тут улыбаться. Бывали случаи. В том же самом Шалинском роддоме появился на свет некий Асланбек Дудаев. А по прошествии многих лет оказалось, что вовсе он не Дудаев, никакой не Асланбек, а натурально Сурков Владислав, и рождение его в Шалинском роддоме было ошибкой, а на самом деле родился он в русской деревне под Тамбовом или Саратовом.
            Кстати, надо проверить этот самый Шалинский родильный дом. Может, он в такой аномальной зоне, что регулярно производит ренегатов чеченской нации.
            Правда, сам Садулаев фамилии пока не меняет. Даже творческого псевдонима не берет. Выпускает книги под настоящим именем. Хотя, вопреки мнениям злопыхателей, никаких дивидендов это не приносит, а приносит, напротив, одни трудности.
            Значит, он все же чеченец. Но, может, не настоящий?..
            А какой настоящий? Характер саутический, беспощаден к врагам Республики?..
            Да, с этим одни проблемы. Характер у меня скорее нордический, спокойный, и не сказать чтобы особо беспощаден к кому бы то ни было. С ног собью, а добивать не стану.
            Я полукровка. Мечиг и «русское отродье», как поначалу называла меня шпана в родном Шали в годы моего детства. Да, уважаемый Хаважи Асхабов, не знаю, как для вас, но для меня и в годы детства родная Чечня была «горячим местом». Я бросил занятия в музыкальной школе по классу фортепиано и записался в секцию бокса. После того, как я в уличных драках выбил пару челюстей, расквасил несколько носов и поставил дюжину фингалов обидчикам, улица признала во мне чеченца.
            Но для меня это было не так важно. Своей русской крови я никогда не стеснялся. К тому же я до сих пор немного жалею, что бросил музыкальную школу. Чеченских боксеров и без меня хватает, да таких, что я и одного раунда с ними не выстою. А вот чеченец-пианист... это было бы интересно!
            И ещё, я давно заметил, что выходцы из древних чеченских родов, предки которых многие века жили и сражались бок о бок с моими предками, никогда не ставят под сомнение происхождение моей семьи.  А тот, кто громко стуча себя пяткой в грудь обвиняет в «нечеченскости», на поверку оказывается недалеким потомком выходцев из уважаемой Кабарды, не менее уважаемого Дагестана - местные нанимали их пасти стада, поскольку сами чеченцы считали позором работать по найму, - горским евреем или вообще человеком непонятного происхождения. Одним из тех, кого у нас в Шали нейтрально, но с оттенком настороженности и недоверия называли «тъэбяхкин нах» - пришлые люди.
            Я всё понимаю, этим ассимилянтам нужно кричать громче всех, стараться быть чеченцами больше, чем сами чеченцы, чтобы их когда-нибудь приняли как своих. Но моему роду незачем кому-то и что-то доказывать.
            В моём семейном архиве лежит выписанная шалинскими стариками генеалогия рода моего отца, двенадцать поколений. Среди чеченцев нет «дворян» - плюньте в лицо тому «чеченцу», который скажет, что он из «княжеского» рода. Он собака, а не чеченец. Все чеченцы были - во всяком случае, формально - свободны и равны. Мои предки были кузнецами, землевладельцами и воинами. Воевали и с Россией, и за Россию - в той же «Дикой дивизии», подвигами которой восхищается уважаемый Хаважи Асхабов.
            Воевали героически, это так. Но и трофеи домой в гробах отправляли, что тоже правда. И не Садулаев это выдумал. Рекомендую уважаемому Хаважи Асхабову почитать классика вайнахской литературы Идриса Базоркина и его великую сагу, бесподобное эпическое полотно, роман «Из тьмы веков».
            Род моей матери так же безупречен, как род моего отца. Она была терской казачкой, её предки жили на этих землях столько же, сколько чеченцы. Все мужчины  служили в войсках Российской империи, участвовали в каждой войне, прадедушка был станичным атаманом и защищал веру, царя и отечество до последнего - красные зарубили его шашками в его собственном доме, когда он уже не мог держать оружие в руках из-за тяжелых ранений в боях.
             Я знаю своих предков, держу нить, уводящую далеко во тьму веков. А мои оппоненты чаще всего затрудняются ответить, кто был их прадедушка. Или не знают, или не хотят говорить - потому что тот пришел непонятно откуда, то ли от кровников сбежал, то ли ещё почему; нанялся в слуги к чеченской семье, выучил язык, внешне перенял обычаи и так стал «чеченцем».
            Поэтому в споры о генеалогии и чистоте крови со мной вступать не рекомендую - что-то мне подсказывает, что мои критики такой спор быстро проиграют.
            Но главное не в этом.
            Главное в том, что всё это не так уж важно.
            С точки зрения истории, философии, религии - всё это просто глупо и смешно.
            Каждый род на земле - самый древний, потому что все люди произошли от единых предков. (Я подозреваю, что многие из нас - потомки Чингисхана, но это другая история).
            Все люди созданы Всевышним по одному образу.
            Каждый народ на этой земле - коренной. «Пришлые» - только марсиане, но их всех убил Брюс Уиллис, я видел это в кино.

            Теперь, оставив вопрос чистоты крови и прочих физиологических жидкостей врачам, которые берут у нас анализы и исследуют в своих лабораториях, перейдем к образу поведения. Это следующая обычная претензия к книгам Садулаева в плане «оскорбления» чеченцев. Потому что в некоторых произведениях Садулаева некоторые персонажи, которые все-таки чеченцы, или хотя бы наполовину чеченцы, пьют, курят, ругаются матом и - о ужас! - занимаются любовью.
            Что является клеветой.
            Потому что настоящие чеченцы никогда не пьют, не курят, не ругаются матом, размножаются спорами (спорами о том, кто из них самый настоящий чеченец), а всё свободное от занятий исключительно честным бизнесом время занимаются тем, что танцуют лезгинку, нашивают на черкеску декоративные газыри и изучают чеченский национальный этикет, тем более что по этому предмету в Грозном издана специальная книга.
            А меня вот тоже иногда одолевают конспирологические опасения. Похоже, что это как раз и есть идеологическая диверсия. Не могут же умные и образованные люди, даже чеченцы, сами верить в то, что их розовые картинки будут приняты всерьёз? Не могут же они не понимать, что эффект будет как раз обратным? Не могут. Значит, понимают. Выходит - диверсия! Против собственного народа и его образа в глазах других народов и стран.
             Официальная пропаганда Грозного занята наивным прямым пиаром, по которому все поголовно чеченцы - супернравственные сверхчеловеки. Предполагается, что восхищенные и ошеломленные русские и другие народы уважительно поклонятся и скажут: да, они не такие. как мы! Они гораздо лучше! Будем же слушать чеченцев и учиться у них их великой культуре!
            На деле удается внушить только первое положение: они не такие, как мы.
            В человеческой психологии «другой» не значит «лучший». Напротив. «Другой» значит в первую очередь опасный, непредсказуемый, враждебный. Помните, у французских экзистенциалистов: ад - это другие.
            И - в немалой степени в результате официальной чеченской пропаганды! - во множестве появляются материалы вроде «Всё, что вы хотели знать о чеченцах, но боялись спросить» и прочие «инструкции по обращению с чеченцами», лейтмотив которых таков: это абсолютно другие люди. У них принципиально другой менталитет. Не пытайтесь с ними дружить, не пытайтесь их понять. Не верьте ни единому слову. Бойтесь чеченцев, даже приносящих дары. Избегайте чеченцев. А при удобном случае - уничтожайте. Потому что это другая форма жизни, враждебная и несовместимая с земной.
            Вроде гигантских насекомых на другой планете из красивого американского фильма про то, как этих насекомых убивают.
            Жалость к ним невозможна, именно потому, что они - другие.
            Вот какие замечательные плоды приносит подобострастное рисование национального образа в исключительно светлых тонах.
            Не подумайте, я не оправдываю и не утверждаю этим «чернуху». Нет. Но человеческое изображение. Живое.
            Вот что действительно сближает нации и культуры.
            И этим книги Садулаева выгодно отличаются от произведений, одобряемых официальным Грозным.
            Почему-то русские, за которых так боится уважаемый Хаважи Асхабов, что они, прочитав Садулаева, станут плохо относиться к чеченцам, демонстрируют совершенно другую реакцию. Они говорят: мне многое стало понятно. Я стал сочувствовать этому народу и уважать его. И даже - я почувствовал себя чеченцем!
            Потому что люди в книгах Садулаева не картонные, не идеальные, но - живые. Они любят и ненавидят, они радуются и страдают, они ошибаются и исправляют свои ошибки. Даже сексом занимаются (согласен, пока еще слишком часто, над этим мы будем работать, мы будем заниматься сексом все реже и реже, а скоро совсем перестанем, потому что мы тоже стареем). Они такие же. Такие же - люди.
            И это главное.
            И именно тексты Садулаева о чеченском характере разобраны на цитаты: «...чеченец всегда держит себя так, как будто сегодня ему принадлежит весь мир, а завтра его все равно убьют», «...трудно быть чеченцем. Если ты чеченец - ты должен накормить и приютить своего врага, постучавшегося к тебе как гость...» etc.
            Потому что Садулаеву верят. Больше, чем штатным хвалителям и прославителям (они же прихлебатели).
            Воля ваша, можете считать меня бахвалящимся без меры, но для меня нет сомнений в том, что мои книги, при всех их недостатках, способны сделать больше для формирования благоприятного образа чеченского народа, чем все официальные органы и издания Чеченской республики вместе взятые. Учитывая то, что пока они работают только в минус.
            Тем более что я такой задачи перед собой не ставлю и совершенно этим не озабочен. А мои последние тексты, включая роман «Таблетка», вошедший в лонг-лист премии «Букер», к чеченской теме прямого отношения не имеют.
            А если бы я был еще и пианистом, было бы вообще круто.
            Я играл бы фуги и сонаты, а во всем мире люди больше бы любили чеченцев и меньше их опасались.
            Жаль, что мне пришлось бросить музыкальную школу и заняться боксом.
            Но литература - тоже неплохо.
            Поэтому предлагаю в знак признания моих заслуг сделать меня почетным членом чего-нибудь в Чеченской республике, вручить мне какой-нибудь диплом и назвать моим именем какую-нибудь улицу, или хотя бы родной переулок в Шали.
            По правде говоря, это не переулок даже, а скорее тупик. «Тупик Садулаева» - звучит неплохо, мне нравится.
            А уважаемому Хаважи Асхабову пусть будет стыдно за свою несдержанность, не подобающую настоящему чеченскому мужчине.

            В третьей части моего письма перейдем непосредственно к разжиганию межнациональной розни. Основную нагрузку в этом плане несёт другой персонаж повести, Дон Ахмед. Руководитель преступной организации. Поначалу кажется, что чеченской, а выходит, что интернациональной, представляющей весь развалившийся СССР. Уважаемый Хаважи Асхабов считает Дона ответственным за поддержку стереотипа «чеченец = бандит», а также с ужасом указывает на его безумные планы по захвату российских земель.
            Признаться, уважаемый Хаважи Асхабов был первым читателем, который увидел Дона Ахмеда в таком свете. Помесь Дон Кихота и Дона Хуана из Кастанеды, весьма условный и гротескный персонаж, не менее фантастический, чем ковбой Мальборо из той же повести, разъезжающий по небу и между временами на белом мотоцикле «Харлей Дэвидсон», Дон Ахмед тем не менее весьма мил и по-своему симпатичен. Страха и ненависти он не вызывает, а вызывает улыбку и иногда сочувствие. Что касается его политической программы, то он совсем не националист. Он явно «имперец» и «державник». Российский патриот и питерский интеллигент. Конечно, в мечтах и помыслах он отводит своему маленькому народу в будущей империи очень важную и особую роль. Но это так естественно! Он ведь и себе лично отводит важную и особую роль.
            Но потом жертвует собой, пытаясь противостоять завоеванию России китайцами. Да, уважаемый Хаважи Асхабов, для вас это просто разборка группировки Дона Ахмеда с китайскими «триадами», а не патриотическая война. Но ведь и ветряные мельницы казались обычным людям всего лишь ветряными мельницами. И только Дон Кихот понимал, что это - злые великаны!
            Мне позвонил отец и сказал, взволнованный: говорят, в республиканской газете вышла нехорошая статья о какой-то твоей книге. Очень нехорошая статья!..
            Я сказал отцу: не беспокойся. Прошли те времена, когда после ругательной статьи в «Правде» писателя высылали, сажали или расстреливали. Теперь хоть ругай, хоть хвали - ничего не происходит. Мы живем в свободной стране. Где никому до нас нет дела. И это хорошо.
            Правда?..

Герман Садулаев
Автор романа «Таблетка» (лонг-лист «Букера-2008»).

г. Санкт-Петербург

 Фото из архива сайта Ассоциации чеченских общественных и культурных объединений.

(T)