ССЫЛКИ

One War, Two Chechnyas

Одна война на две Чечни

Илья Максаков для Prague Watchdog

В силу ряда известных причин дать абсолютно объективную оценку внутриполитической ситуации в Чечне практически невозможно. Во-первых, война не располагает к рассуждениям о политических процессах. Во-вторых, реальная политика в Чечне подменяется шквалом пропаганды каждой из сторон конфликта. В-третьих, национальная особенность чеченцев заключается, выражаясь их же словами, в том, что "это наша болезнь – мы все вожди". Но, пожалуй, главная трудность составления общей политической картины связана с тем, что Чечня практически поделена на две части, и если на войне четкая линия фронта отсутствует, то в политике она проходит жирной чертой, абсолютно не позволяющей сравнивать две Чечни – "независимую Ичкерию" и "субъект РФ".

Ичкерия

В отличие от первой чеченской войны, сейчас ощущается отсутствие информации о ситуации среди лидеров сепаратистов, их взаимоотношениях и, как принято выражаться, раскладе политических сил. Один из основных источников информации – агентство "Кавказ-центр", руководимое из Объединенных Арабских Эмиратов Мовлади Удуговым, является отражением позиции самого Удугова и наиболее радикальной части сепаратистов – Шамиля Басаева, Хаттаба, скитающегося по свету Зелимхана Яндарбиева и других. В то же время "Кавказ-центр" предоставляет минимум информации, подменяя ее безудержной пропагандой, рассчитанной на кого угодно, но только не на российских наблюдателей. Реальные факты Удугов предоставляет крайне редко, но тем не менее "Кавказ-центр" сам по себе – явление достаточно примечательное.

Информационно-идеологический арсенал Аслана Масхадова достаточно скуден, и главным оружием в нем являются выступления самого Масхадова, как правило, в западных СМИ. Однако в них чеченский президент уже достаточно давно отмежевался от "Кавказ-центра", Мовлади Удугова, и критиковал Шамиля Басаева. Все это позволяет сделать вывод, что противостояние среди лидеров сепаратистов, не прекращающееся с момента избрания Масхадова президентом в январе 1997 года, продолжается и по сей день. Дружные заявления всех сторон этого противоборства об отсутствии каких-либо противоречий никого не вводят в заблуждение.

Главным козырем Масхадова является его легитимность и не подлежащий сомнению факт всенародного избрания президентом. С этим вынуждены считаться как чеченские радикалы, так и федеральные политики. На словах Москва давно объявила Масхадова "утратившим свою легитимность", официальные источники информации используют такую формулировку как "бывший президент", но на деле в российском руководстве понимают, что не считаться с волеизъявлением граждан Чечни невозможно. Поэтому постоянно предпринимаются попытки легитимного признания его нелегитимности. Последняя такая попытка, предпринятая уже после назначения Ахмеда Кадырова главой администрации Чечни и закончившаяся провалом, – это намерение собрать депутатов масхадовского парламента и вынудить их начать процедуру отрешения президента от должности.

Масхадов, безусловно, осознает наличие у него этого беспроигрышного аргумента, поэтому с хладнокровным постоянством говорит о том, что Москва не только будет вынуждена начать переговоры о прекращении войны, но и вести их именно с ним. Такая перспектива поддерживается и частью российских политиков, количество которых с затягиванием вооруженного конфликта растет. Более того, Кремль, якобы закрывший дискуссию о переговорах с Масхадовым, которые можно вести "только о капитуляции", время от времени сам провоцирует обсуждение этого вопроса.

Однако как бы то ни было, на переговорах с Масхадовым, случись они, чеченский президент должен прояснить свои возможности по прекращению войны, другими словами – свою влиятельность и способность контролировать ситуацию. О том, что Масхадов "ничего не контролирует" сейчас не говорит только ленивый. Однако, судя по всему, президент контролирует не больше и не меньше, чем любой влиятельный полевой командир. Кстати, могущество Шамиля Басаева во многом преувеличено. Например, погибший недавно Юсуп Сосламбеков рассказал автору историю выхода чеченских боевиков из осажденного Грозного зимой этого года. Большинство полевых командиров считали необходимым продолжать оборону города и могли это делать сколь угодно долго. Однако Басаев настоял на выходе из Грозного, но на пути в Алхан-калу несколько тысяч боевиков попали на минное поле. Тогда погибли Леча Дудаев и Хункарпаша Исрапилов. Командиры предложили Басаеву либо вернуться в город, либо идти на мины впереди всех. Так "амир" Шамиль потерял ногу. Совершенно ясно, что настоящего лидера не пустили бы на мины, выражаясь словами генерала Шаманова, как козла. Не менее понятно, что ранение Басаева стало случайностью, а не целенаправленной акцией российских спецслужб.

Вообще же ряд свидетельств позволяет сделать не очень приятный вывод о том, что наиболее одиозные полевые командиры самим своим существованием выгодны российским "силовикам". В Чечне, по крайней мере, так говорят сами чеченцы, ни для кого не секрет, где именно находятся Масхадов, Басаев, Бараев, Хаттаб. Но вместо их уничтожения или поимки, российские военные проводят бесконечные "зачистки", выявляя "пособников бандформированиям" и арестовывая "известных полевых командиров", которые на самом деле становятся известны только после своего ареста.

Между тем конфликты среди лидеров боевиков – это не только плод фантазии российской пропаганды. Как уже отмечалось, противостояние Масхадова, с одной стороны, и Басаева, Удугова и Хаттаба, с другой, – неоспоримый факт. Чеченские источники информации подтверждают и факт конфликта между Русланом Гелаевым и Арби Бараевым. Официально в окружении Масхадова это категорически опровергают, утверждая, что Бараев находится в подчинении Гелаева и выполняет все его приказы. Однако противостояние между ними действительно существует, вот только его причины заключаются не в деньгах "зарубежных спонсоров" и не в отказе Бараева прийти на помощь Гелаеву при обороне селения Комсомольское, как утверждает российская пропаганда. Тем не менее, по сведениям ряда чеченских источников, поводом для конфликта действительно послужили события в предгорном Комсомольском. Дело в том, что отряд Арби Бараева за определенную плату "купил" себе коридор через блокпосты федеральных сил и свободно прошел через Комсомольское. Слухи о коридоре распространились среди боевиков, которые попытались спуститься с гор на равнину через это селение. Но "бесплатно" им это сделать не позволили, и федеральные силы наносили по боевикам сокрушительные удары. Отсутствие связи привело к тому, что поток спускающихся с гор отрядов не прекращался, и им приходилось занимать оборону в Комсомольском. В результате это селение, контролировавшееся Гелаевым, было стерто с лица земли, а силы сопротивления понесли самые ощутимые потери – по оценкам чеченских источников, не менее 400, а российских – 1200 человек. Такого Гелаев не мог простить Бараеву.

Из всего вышесказанного следует вывод, что судьба лидеров чеченских сепаратистов, оставаясь абсолютно непредсказуемой, от них самих мало зависит. Их уничтожение, арест, бегство за рубеж или безоблачная старость в самой Чечне полностью зависят от решений, принимаемых в Москве.

Субъект РФ

С самого начала "контртеррористической операции" чеченские политики, лояльные Москве, всерьез схватились в борьбе за власть. Одни вернулись из небытия, другие вышли из тюрьмы, третьи выступили многообещающими дебютантами, но всех объединяло отсутствие единства и плохо скрываемое намерение убедить Москву в своей незаменимости на посту руководителя республики. Справедливости ради можно отметить, что некоторые из них прямо говорили о готовности возглавить Чечню, не пряча свои намерения за красивыми словами о заботе о чеченском народе.

Кремль, в свою очередь, достаточно долго не мог определиться, какую именно внутреннюю политику проводить в Чечне, но твердо отказался от проведения всенародных выборов главы республики. Более того, в первоначальных намерениях вообще не планировалось назначение на пост руководителя новой администрации чеченца – все планы организации власти в республике разрабатывались под Николая Кошмана. Поэтому назначение Ахмеда Кадырова стало достаточно неожиданным. Фигура муфтия Кадырова крайне неоднозначна. Оценивая ее, можно привести немало аргументов положительного и отрицательного характера. Поэтому, в зависимости от желания, можно составить абсолютно любой портрет главы чеченской администрации.

Критики Кадырова и соответствующего решения Кремля обязательно заметят, что Москва так и не осознала неэффективность практики назначения марионеток, а власть его держится только на российских штыках. Чудесное перевоплощение автора призывов к джихаду в активного сторонника сохранения российской государственности можно назвать торжеством цинизма. Многие чеченцы, утверждающие, что близко знают Кадырова, скептически относятся к его религиозным познаниям, включая полное незнание арабского языка. В окружении Масхадова рассказывают, как муфтий обивал пороги администрации президента Чечни, выклянчивая себе джип. Более тонкие наблюдатели заметят его слова и действия, совместимые со статусом не духовного лидера, а скорее "пахана". Ну и, естественно, Кадыров так и не смог консолидировать чеченское общество. Впрочем, последний тезис можно было бы применить к абсолютно любому назначенцу.

Сторонники Кадырова обязательно начнут с того, что он не побоялся выступить против акции Шамиля Басаева в Дагестане в августе прошлого года и приехал в Хасавюрт, чтобы выразить свою солидарность с дагестанским народом. Кстати, это обстоятельство способствовало тому, что из всех чеченских политиков Кадыров пользовался наибольшей поддержкой официальной Махачкалы. Среди достоинств муфтия называют его отважную борьбу с чуждым для Кавказа ваххабизмом, под знаменем которой он, кстати, и начал набирать свои политические очки. А объявление Масхадовым Кадырова врагом чеченского народа сделало муфтия в глазах российского руководства надежным сторонником.

Вместе с тем очевидно, что решение о назначении Кадырова далось Москве нелегко. Несколько месяцев с ним велись консультации, и по первоначальным планам, согласно которым Чечню должен был возглавить русский, Кадырову была обещана поддержка на выборах депутата Госдумы. Отдавая себе отчет в непредсказуемости последствий такого решения, Кремль, назначая Кадырова, максимально ограничил его полномочия. Если внимательно почитать соответствующий указ президента РФ, то станет понятно, что в ведение главы администрации входят только местные органы власти. Все функции федеральных структур должны выполнять территориальные органы министерств и ведомств. Поэтому активная деятельность Кадырова по созданию собственных "министерств" уже несколько раз вынуждала Москву напоминать о превышении им полномочий.

Вообще же, существуют сведения, что в администрации президента РФ пошли на назначение Кадырова только для того, чтобы со временем сказать: "Вот видите, мы назначили чеченца, а он не справился", и поставить во главе Чечни русского. Если это так, то лишний раз становится понятно, что в Москве абсолютно не представляют, что нужно делать на Северном Кавказе – очередное назначение нового главы администрации станет издевательством над здравым смыслом.

Впрочем, и без того действия российского руководства выглядят не слишком убедительными и противоречивыми. Фактически Москва пытается действовать одновременно по разным направлениям, принимая решения, препятствующие реализации предыдущих идей. На практике это ярко было продемонстрировано в возне вокруг Бислана Гантамирова. Выпущенный из тюрьмы, бывший мэр Грозного был призван возглавить вооруженную борьбу с сепаратистами, и он был назначен руководителем "чеченской милиции". Впоследствии оказалось, что никакой "чеченской милиции" в официальных структурах МВД РФ не существует. Долго Гантамиров считался первым заместителем полномочного представителя правительства РФ в ЧР Николая Кошмана. Но со временем выяснилось, что указа главы государства о таком назначении в природе не существует, хотя только президент РФ полномочен принимать такие кадровые решения. Совсем недавно окружение Кадырова заявило, что Гантамиров не является заместителем главы администрации, хотя в официальных сообщениях он до сих пор именно так и именуется. А рейд Гантамирова в Гудермес с намерением "зачистить администрацию от бандитов" и последующий отказ прокуратуры возбуждать по этому факту уголовное дело окончательно прояснили, что Москва по-прежнему занимается играми в "сдержки и противовесы". Другими словами, Гантамирова используют в узких целях, но его это вполне устраивает. Тем не менее, многие чеченцы, абсолютно не симпатизирующие Гантамирову, признают его заслуги в том, что не допускал издевательств над мирными жителями в ходе "зачисток", проводимых федералами.

Среди промосковских чеченских политиков самой актуальной остается идея консолидации всех сил, противостоящих сепаратистам. Однако они не могут собрать даже двух десятков человек, способных выдвинуть единого лидера. Рекордное количество сторонников получила идея выдвижения Руслана Хасбулатова, однако против нее выступили Ахмед Кадыров, тогда еще просто муфтий, и Малик Сайдуллаев, возглавляющий не существующий в природе Госсовет Чечни. Таким образом, если последователи Джохара Дудаева хотя бы на словах демонстрируют единство в своих рядах, то сторонники Москвы не просто не могут договориться, но пускаются в откровенные выяснения отношений как в Москве, так и в самой Чечне, иногда даже передергивая затворы автоматов.

По задумке кремлевских политиков, выборы депутата Госдумы от Чечни должны выявить наиболее достойного. Непонятно, правда, почему Москва сочла, что выборы главы республики не пойдут на пользу раздираемому противоречиями чеченскому обществу, а депутата – будут способствовать консолидации, но отсутствию логики в действиях Кремля уже не приходится удивляться. В данном случае более актуальна правовая сторона этих выборов. Отказ наблюдателей ОБСЕ контролировать ход голосования уменьшает доверие к его результатам. Однако по опыту проведения в Чечне выборов президента РФ, можно предположить, что это голосование худо-бедно все-таки будет проведено. Как свидетельствовали независимые российские и чеченские источники информации, выборы президента РФ, в отличие от мифических шоу с рекордными явками избирателей времен Доку Завгаева, действительно проходили, избирательные участки реально существовали. Правда, с целью заманивая граждан на них выдавали пенсии и детские пособия, а итоговая явка была завышена. Претензии ряда чеченских политиков к выборам депутата Госдумы заключаются в участии в голосовании военных. Однако российские власти в ответ на это заверили, что голосовать будет не вся объединенная группировка, насчитывающая до 100 тысяч человек, а только, как и положено по закону, военнослужащие подразделений, дислоцирующихся в Чечне на постоянной основе. Кроме того, многие чеченцы выступали за открытие избирательных участков в местах компактного проживания беженцев из республики по всей России, справедливо полагая, что никакие выборы не заставят избирателей ехать за своим бюллетенем в воюющую республику. Однако власти пообещали открыть избирательные участки лишь на границе с Чечней. Таким образом, как говорят сами чеченцы, неважно, как проголосуют, важно, как подсчитают.

Илья Максаков - корреспондент "Независимой газеты"

© Prague Watchdog