Наивный убийцаМагомед Ториев, специально для Prague Watchdog
Игра в политику редко становится ответственным политическим действием, даже если таковое напоминает. Даже если игра и имеет точкой своего отсчета такое серьезное преступление, как убийство другого политика. Настоящего, от Бога, а не состряпанного из подручного мусора, чтобы избежать наказания.
Многочисленные заявления, открытые письма в адрес президентов РФ и РИ, вся кипучая псевдополитическая деятельность, развёрнутая Ибрагимом Евлоевым главным образом в Интернете, не позволит ему смыть клейма убийцы Магомеда Евлоева и добраться до хотя бы минимального политического статуса. Он убил человека, который лишь начал закладывать в Ингушетии основы того, во что он пытается играть.
В российской политике хватает своих убийц, при этом не рядовых исполнителей, - для провинциального неудачника, которого не смогли прикрыть его «хозяева», там места не предусмотрено. С другой стороны, ингушской политики не существует в природе. Этот изменчивый, искусственный мирок хитросплетений интересов, противоборства групп и кланов, калейдоскоп сплетен, слухов и крови он, возможно, искренне считает настоящим из-за свойственных человеку его культуры неисправимых дефектов понимания и зрения.
Но с усердием, достойным лучшего применения, Ибрагим Евлоев пытается навести морок на соотечественников и внешних наблюдателей в тщетной надежде прикрыться репутацией политика, сформировать пространство пусть и отрицательной, но популярности, которая должна стать для него индульгенцией и убежищем.
Он и его покровители или подельники могут купить или запугать судей и прокуроров - приговор, вынесенный ему Высшим судом Ингушетии, выглядит издевательством над правосудием. Но в мире без политики это не имеет большого значения. Там, где есть развитая политическая жизнь, процесс по делу об убийстве должен был бы сфокусировать свое внимания на заказчиках, на ответственности должностных лиц, отдававших указания, и это могло бы как-то облегчить судьбу исполнителя, снять с него часть вины хотя бы в глазах соотечественников. Но в неполитической реальности не работают формальные нормы, поэтому роль закона и политического регулятора начинает играть неформальное право. А по ингушскому адату отвечать приходиться только непосредственному исполнителю - заказчик, к сожалению, не попадает в круг виновных.
Ингуш-судья и ингуш-прокурор, возможно, и изобразят на своем лице искреннюю убежденность в том, что это убийство по «неосторожности». Но и они, и другие 480 тысяч ингушей знают, что в Ингушетии случайный расстрел арестованного и безоружного человека - дело невозможное.
Ибрагим Евлоев – ингуш, и все его усилия укрыться от законов гор, по которым ингуши живут тысячи лет, не принесут в итоге никакой пользы ни ему, ни его близким.
Он пытается формально добиться прощения у семьи убитого, но ему прекрасно известно, что его шансы практически равны нулю. Добиться прощения преднамеренно пролитой крови через деньги или засылая делегации старейшин практически невозможно, нередко процессы примирения кровников затягиваются на десятилетия. Фактов же, доказывающих хотя бы косвенно, что он совершил непреднамеренное убийство, нет, иначе бы он был давно прощён.
Отец и братья Магомеда Евлоева, а тем более его подрастающие сыновья, не ограничены согласно адатам сроками исполнения акта мести. Сегодня они ищут справедливости в суде - несчастный отец не хочет рисковать жизнями своих детей, но крови Ибрагиму Евлоеву никто не простил. Возмездие может настигнуть виновного в любой момент, может, через 20 или через 40 лет - кровная месть, как черная птица, неотвратимо раскинула над головой убийцы свои крыла.
Можно долго рассуждать о неправосудности этого обычая. Многим, в том числе и мне, он кажется пережитком прошлого и не является гарантией справедливого возмездия, но он существует, и нет никаких оснований считать, что в ближайшие лет сто его удастся искоренить.
В прошлом у вайнахов было принято, что кровник и его семья покидали родное село, а иной раз и Кавказ. Они стыдились проступка, запятнавшего их род и семью, подвергнувшего риску жизнь родственников по мужской линии. Иные кровники не стригли волосы и ногти, отпускали бороду, ожидая либо прощения, либо расплаты. Все эти внешние признаки скорби должны были показать семье убитого, что преступник раскаивается и ищет примирения. Но, увы, иные времена, иные нравы. Сегодня отец убитого Яхья Евлоев через СМИ вынужден указывать убийце, ставшему политическим активистом, его место в ингушском обществе. Вместо покаяния тот выбрал другой, возможно, очень короткий путь.
Вся сегодняшняя деятельность Ибрагима Евлоева свидетельствует лишь о его ненасытимом желании жить и жить долго. Но должно произойти чудо, чтобы он был прощен. А чудес, как известно, не бывает.
Фотография взята с сайта "Хроники преследований". © 2010 Prague Watchdog (См. Републикация). (P,M/T) ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ: · ·
ФОРУМ
|