ССЫЛКИ

Чеченская республика Россия (обзор недели)

Вадим Борщев, специально для Prague Watchdog

Некоторые российские эксперты уже назвали посольствами независимого государства шесть будущих представительств Чеченской Республики в Европе, которые лишь по необходимости вынуждены мириться с неполным статусом. Действительно, и в этой области Рамзан Кадыров сумел добиться неслыханных преференций. Ни один субъект федерации не может похвастаться таким количеством зарубежных представительств. В европейских странах так их и вообще фактически нет. По одному имеют лишь Татарстан и Башкирия.

Специалисты по федеративному праву в этой связи скрупулезно подсчитывают объем атрибутов полноценной государственности, которыми уже успела обзавестись Чеченская Республика. Политолог Дмитрий Орешкин в интервью Радио Свобода нарисовал такую мрачную картину: "У Чечни - своя армия, никаким образом не подчиняющаяся конституционным правилам Российской Федерации и силовым органам в составе России: личная гвардия, которую сформировал Кадыров из бывших боевиков, подчиняется персонально ему. У Кадырова своя внешняя политика. Он проводит переговоры, скажем, с Саудовской Аравией, с европейскими странами. Он сам решает, кого ему возвращать из изгнания, а кого, наоборот, отправлять в опалу. У него свой суд и своя расправа - чрезвычайно действенная. У него - своя идеология, наконец. На самом деле, Чечня - почти абсолютно самостоятельное государство за одним исключением - деньги российские".

Либералы в оценке так называемого "системного сепаратизма" Кадырова не отклоняются ни на миллиметр от опасений, высказываемых чуть более, может быть, грубо российскими националистами. На деньги из федерального бюджета Чечня строит независимое государство, и рано или поздно результатом все большей автономизации республики станет ее окончательный выход из состава России. Таким образом, на словах предельно ужесточая властную вертикаль во взаимоотношениях с субъектами, на самом деле центральная власть способствует скорейшему развалу российского государства.

Не совсем понятен, с одной стороны, государственнический пафос либералов, которые вроде бы должны исходить не из этатистского идеала, а из соотнесенности общественного устройства с началами свободы для всех – людей и народов. Если нынешняя система по каким-либо причинам не может обеспечить эту свободу, то, следовательно, либералу стоит поддерживать стремление субъектов федерации обрести ее самостоятельно независимо от результата. Право регионов отвергнуть деформирующее политическое влияние авторитарной России неоспоримо, даже если развод обернется еще большей несвободой. С другой стороны, денег, конечно, жалко, когда их тратят так, как это делают кавказские этнократы.

Но, по-хорошему, Россия, обратившая Чечню в руины, не имела возможности, просто сунув руки в карманы, сделать вид, что так оно и было. Отвечать за содеянное ей приходится потому, что она находится под присмотром мирового сообщества и не желает становится изгоем. Россия-то, может, и хотела, но оказалась технически не в состоянии оставить Чечню наедине с ее лунным ландшафтом и уйти, посвистывая в усы. Что касается воровства и коррупции, хотя на Кавказе они и имеют свою отчетливую специфику, это не чеченское изобретение, а сущностное свойство российской системы власти. Да и сам Кадыров – отнюдь не продукт кавказской культуры и традиций социального быта, а мутант, выращенный Кремлем для устрашения всего живого в границах доверенной ему в управление территории.

Считать, что он когда-нибудь развернет штыки против своих хозяев, нет никаких оснований, поскольку, по большому счету, конструкция власти в Чечне - это концентрат общероссийской модели, в котором все линии общественной несвободы доведены до логического предела. В этом смысле он – сугубо российский политик, сумевший сгустить до экстремального основания дух путинской эпохи. Его может не устроить только демократическая реформа в России, так как любое движение в направлении большей свободы сразу поставит вопрос о допустимости тоталитарных методов управления.

Пока же политическая ситуация в России балансирует между имитационной демократией и открытым авторитаризмом, Кадырова все устраивает, поскольку на задворках этой несвободы он может как угодно экспериментировать с ее умножением до крайних значений. Кадыровский национализм и мракобесие, пугающие либералов, - это лишь инструментальные модификации такого эксперимента, технологии мобилизации и запугивания. Национальное и религиозное в них присутствуют лишь постольку, поскольку предоставляют возможность контролировать общество.

Сам Кадыров утверждает, что задача европейских представительств – "возвращение соотечественников на родину". Действительно, аналитики упускают из виду то обстоятельство, что по ходу чеченских войн в Европе сформировалась колоссальная диаспора, которая представляет собой серьезную проблему для Кремля и Грозного. Самим фактом своего существования беженцы опровергают утверждения о достижении гражданского мира в республике. Кроме того, беженское сообщество является постоянным источником негативной информации о происходящем в Чечне, и с этим досадным обстоятельством надо что-то делать. Логично, что, придавив до полной обездвиженности местное население, Кадыров обратил свой взор на тех чеченцев, которые по недомыслию решили, что сумели навсегда уйти из-под его власти. Чеченский руководитель ведет войну не с Россией, а с теми соотечественниками, которые эту Россию раздражают.

Еще один факт выпал из поля зрения экспертов. 11 сентября в Москве прошла пресс-конференция, на которой было объявлено о создании киностудии "Чечен-фильм". Чем не атрибут государственности! Субъектов федерации, имеющих собственные киностудии, можно пересчитать по пальцам одной руки.

Фотография взята с сайта hultura.ru.

(P,M)