ССЫЛКИ

Сладостный позор благополучия

Усам Байсаев, специально для Prague Watchdog
Осло

Мой давний знакомый задался у себя на блоге вопросом, стало ли ему лучше после 15 лет войны? Ответ был предсказуемым: нет, не стало. По-иному сказать мог, наверное, только конченный циник, которому плевать с высокой колокольни на мнение окружающих. Всех - не только друзей и коллег. И потом мало кто способен открыто признать, что именно война стала причиной его известности и благополучия. Как-то стыдно думать, что не из собственных достоинств, а из чужих бед оказалась соткана биография.

А я вот не стыжусь. Когда начиналась первая война, мне было ровно тридцать. Точнее, тридцать и два дня с какими-то часами. Года полтора как не работал. Накрылась медным тазом газета, в которой после института четыре года протирал штаны. Без привычных в советские времена дотаций и обязаловки в подписке она стала нерентабельной. Как и другие сотрудники, я числился в штате, но сидел дома. Занимался домашним хозяйством и садом, наладил маленький бизнес. Доход он приносил небольшой и имел весьма туманные перспективы. Впрочем, его хватило на "шестерку" и умозрительные планы строительства навеса с двумя или тремя дополнительными комнатами.

Не скажу, что мечты исчерпывались перечисленным. Мои интересы простирались несколько дальше домашнего хозяйства. Я желал писать. Ну и, конечно, чтобы читали, а через это – я не был чужд тщеславия – получить хотя бы толику известности. В республике, конечно. Но если бы появилась возможность, отправился бы колесить и по дальним пределам. С детства увлекался географией, знал наизусть столицы чуть ли не всех стран мира и, не оглядываясь на карту, мог сказать, в каком именно месте они расположены, какие моря или государства находятся рядом. Однако понимал, больше того – был уверен, что ничего подобного не произойдет. Куда я мог поехать и как, по каким таким делам, на какие, в конце концов, шиши?..

Война странным образом перелицевала мою жизнь.

Сначала она лишила меня малости – имущества. В 1995 году во время зачистки села отцовский дом подорвали к черту вместе со всем, что в нем было. Сожгли машину, постреляли всю живность, отраду матери. От полученных при обстрелах ран стали умирать деревья в саду. Сейчас сад - жалкое подобие того, что было раньше… И, самое страшное, стали уходить навсегда родственники, друзья, знакомые. Группами и в одиночку. Война выдергивала их, оставляя вокруг зияющее пространство. Вряд ли мне когда-либо удастся его заполнить.

Однако сам я без особого на то желания был подхвачен военной волной и вынесен на правозащитный берег. Случайно познакомился с сотрудниками "Мемориала", приехавшими в село для расследования учиненных злодеяний, и жизнь закрутилась с калейдоскопической быстротой. В начале второй войны я уже являлся сотрудником этой организации и сам старался расследовать преступления. Начал писать статьи, доклады, потом вместе с другими сподобился и на книги. Меня стали просить что-то прокомментировать, где-то выступить и даже предлагали работу. Я приобрел известность.

Нет, не широкую, в определенных только кругах. Меня теперь читают, и даже чаще хвалят, чем ругают (пропесочка на Kavkazan Haamash не в счет - автор не до конца разобрался в том, что я хотел сказать, и совсем не разобрался в том, что написал сам). Набравшись наглости, могу даже наехать на высокопоставленного европейского начальника и потом отказаться от объяснений с ним.

Я облазил всю Европу, какое-то время жил в Вашингтоне и работал в организации, расположившейся ровно посередине между Белым домом и зданием конгресса США. Был и в Африке - надеюсь, что омыл свои ноги в Индийском океане раньше грозившегося сделать то же самое известного российского политического клоуна. В моей жизни произошли качественные изменения. Она стала насыщеннее на события и людей и в этом отношении – лучше.

Но стала ли моя личная жизнь лучше?

Ее не стало совсем. Разве можно назвать личной жизнью постоянную вовлеченность в жизнь других людей, часто мертвых, истерзанных или просто гонимых? Многими часами на протяжении десяти с лишним лет у компьютера, в котором отдельными пазлами – файлами - отмечена история войны с ее преступлениями, подлостью и ложью. И тысячи, тысячи чужих фамилий и эпизодов в голове, начисто вытравивших все остальное. Семью, например, детей, родственников, их беды и заботы. Только про других и помнишь, и эти другие – сплошь жертвы власти, принесенные на алтарь возвышения и/или обогащения нынешних российских правителей. И чем больше помнишь и говоришь о них, тем больше подставляешься сам.

Но и не говорить нельзя. Не по-человечески это - взять все и забыть.

Нет, моя личная жизнь не стала лучше. И потому странно было услышать, что своими жизнями не очень-то, оказывается, довольны и те, кто сейчас на другой стороне, те, кому часто приходилось оппонировать. Если их послушать, республика сейчас заливается счастьем, счастливее, чем была 15 или даже больше лет назад, а вот лично они – нет.

Может, гибель родственников, друзей, которых забрала война, саднит им душу, заставляет мучиться? Наверное, отсюда часто ими повторяемое: "Разве война может сделать что-то лучше?"

В том-то и дело, что война ничего не может сама по себе. Войну делают люди. Она всего лишь инструмент, используемый для достижения определенной цели. Убивают те, кто ее организует, кто отдает приказы или бездумно (а может, и с умом) их выполняет. Служить им, оправдывая случившееся, говоря, что сегодня лучше, чем вчера, а завтра будет еще прикольнее, означает мириться с убийствами. Здесь не может быть места для душевных переживаний. В том числе и по поводу близких. Рассуждения, что война, мол, виновата, выглядят как попытка оправдаться за причастность к чужим преступлениям.

Деньги, должности с чинами, персональные авто, полученные на службе у государства, угробившего твоих родственников, отсутствие душевного волнения по их поводу и после – "жизнь не стала лучше"?..

Не пойму я всего этого.

Иллюстрация взята с сайта "Элизиум".

© 2010 Prague Watchdog (См. Републикация).

(P/T)