Чеченский след на марийской земле
Игорь Седой, независимый журналист
специально для Prague Watchdog
Немного истории и цифр
Второй массовый исход чеченцев из родных мест после известной сталинской высылки в Сибирь и Казахстан пришелся на наше время – первую и вторую чеченские войны и стал не менее трагичной страницей в истории этого народа. Многие из жителей Чечни в самом начале военной операции, в декабре 1994 года, все еще питали иллюзии, что все обойдется, что войны, а значит, жертв, не будет, и в очередной раз обманулись. Военная российская армада, обрушившаяся на республику, буквально утопила в море крови многострадальную чеченскую землю, не разбирая ни мирных жителей, ни боевиков. Позднее прозрение дорого обошлось народу. Но, уже начиная с весны 1995 года, из республики стали выезжать все, кто имел на это мало-мальский шанс. С тех пор и по сегодняшний день, пока продолжается так называемая антитеррористическая операция, чеченцы эмигрируют со своей исторической родины куда угодно, в надежде сохранить детей и жен, матерей и внуков.
В Республике Марий Эл о том, кто такие чеченцы, было представление еще в конце восьмидесятых годов, когда в местных вузах появились студенты из Чечни и несколько семей осели здесь, занимаясь, в основном, бизнесом. В сравнительно небольшой по российским меркам республике (население Республики Марий Эл - более 700 тысяч человек, в столице - городе Йошкар-Ола - проживает около 300 тысяч) почти каждый человек на виду. Первые чеченцы поэтому вызвали у населения неподдельный интерес. Было любопытно узнать обычаи кавказцев, культуру. Тем более что они стали активной частью населения Марийской республики. С тех пор и до начала первой чеченской войны в поволжской республике проживало всего несколько десятков чеченцев. Но уже в период первой и второй чеченских войн это количество значительно увеличилось. Беженцы из Чечни приезжали к своим родственникам, знакомым, иногда просто так, не зная никого, надеясь пережить тяжелые времена, получить временное убежище, устроиться на работу, получить от государства помощь.
Как рассказал бывший руководитель реорганизованного ныне местного территориального органа Министерства России по делам Федерации, национальной и миграционной политике Борис Марков, на территории Республики Марий Эл в 1999 году официально было зарегистрировано 222 временно перемещенных лица. Сегодня в республике официально зарегистрировано всего 42 жителя Чечни, из них дети и подростки до 18 лет - 20 человек, всего 16 семей. По неофициальным данным, число чеченцев раза в три больше.
Официальные данные свидетельствуют о том, что большинство чеченцев все же вернулись на родину, предпочтя ее спокойной жизни на марийской земле. На вопрос: "Почему? Ведь в Чечне до сих пор убивают людей, разве это не опасно?", чиновник лишь недоуменно пожал плечами. Однако эти сведения говорят о многом и объясняют причины возвращения людей в Чечню.
Вам домой, откуда приехали
В России вопросы оказания помощи так называемым временно перемещенным лицам или совершенно не решаются, или решаются в такой форме и размере, что люди, оказавшиеся без жилья и средств к существованию, считают ниже своего достоинства обращаться в организации, на которые возложены обязанности заниматься этими проблемами, с какими-либо просьбами.
Функции бывшего территориального органа Министерства по делам Федерации, национальной и миграционной политике при Республике Марий Эл (ныне отдел по делам миграции Министерства внутренних дел республики) заключались лишь в том, чтобы зарегистрировать беженца, выдать ему справку о постановке на учет, передать эти сведения в Москву и периодически проверять зарегистрированное лицо на территории республики. Подавляющее большинство обращений беженцев оказывалось без внимания, игнорировалось, потому что выделение средств для оказания помощи беженцам в республике федеральным центром не предусмотрено.
- В 1999 году мы подали заявку в Москву для оказания материальной помощи прибывшим из Чечни, но ни в том, ни в последующих годах целевых денег так и не получили, - рассказывает Б. Марков.
Органы внутренних дел, на которые возложены обязанности регистрации прибывших лиц по месту пребывания, действуют по шаблонной, накатанной схеме. Если беженцу все-таки посчастливилось обзавестись временным жильем (а его могут представить только родственники или знакомые), то необходимо пройти унизительную процедуру многочасового простаивания в очередях в надежде попасть к нужному начальнику отдела милиции или паспортного стола, достаточно откровенных бесед о цели приезда, "ненавязчивого" разговора в местном отделе уголовного розыска с передачей на память милиционерам отпечатков пальцев. А затем необходимо каждый месяц заново готовить все справки, заново простаивать в очередях, подавать заявление на продление регистрации и ждать ответа. Зачастую это затягивается на недели, и тогда, будь добр, плати штрафы. Скидок беженцам, тем более из Чечни, никто не собирается делать.
Но и это не все. Допустим, регистрационный листок у вас на руках. По зафиксированному вашему адресу в любое время могут прийти люди в форме для проверки подлинности вашего проживания по данному месту. И снова начинается проверка документов, разных нужных и ненужных бумаг. Нарушение влечет за собой штрафование беженцев и другие меры наказания нарушителя российского законодательства. В первую очередь они применяются к выходцам из Чечни.
Видя такое отношение к себе и к своей беде, люди в большинстве возвращаются в родные места. Благо и миграционная служба при всей своей нищете, как подтверждают чиновники этого ведомства, на приобретение билета обратно средства находит. Правда, как уверяет бывший руководитель "миграционки" Б.Марков, и эта льгота уже не действует. Последними такими "льготниками" оказалась семья Салеха Сарсанова: он, жена и трое детей. Как сложилась их судьба, живы ли они - это чиновников уже не волнует
Люди перемещаются, живут и надеются
Судя по российскому законодательству, чеченцев в Марий Эл и другие регионы России просто телепортировали, так как в Чечне никакой войны нет, идет обыкновенная спецоперация против кучки бандитов. И дело тут не в чиновничьем лексиконе. Просто такая словесная эквилибристика очень выгодна властям. Статус беженца или вынужденного переселенца по закону гарантирует льготы, включая предоставление жилья, различных пособий, ссуд, трудоустройства. Другое дело временно перемещенное лицо. Такого термина в международном правовом лексиконе просто не существует. Это внутреннее российское изобретение. В результате таких терминологических операций получается, что государство и перед мировым сообществом чисто: это наши внутренние разборки с бандитами, о каких беженцах в своей стране может идти речь? Опять же экономия налицо.
Сорокалетняя Марет Даудова приехала в Йошкар-Олу еще в 1995 году с двумя малолетними малышами на руках и в ожидании третьего. Ее дом находился в самом центре Грозного, на улице Партизанской, 25. Теперь на этом месте пустошь, даже развалин не осталось. В начале чеченской войны именно здесь шли самые ожесточенные бои. И Марет, спасая детей, решилась приехать в доселе неизвестную республику к одному из своих родственников. Родственник ее принял, поселил в квартире, где и сам живет с большой семьей. Видя неудобства, связанные с ее приездом, она решила обратиться в миграционную службу. Вот что рассказывает Марет:
- Несколько раз приходила на прием к начальнику миграционной службы, просила помочь, но каждый раз мне отказывали, предлагали уехать обратно. Но я не падала духом. В очередной раз пришла, стою в кабинете и реву, на очередной указ на дверь просто не реагирую. Наверное, там поняли, что просто так от многодетной матери не отделаться, и, скрепя сердцем, приняли мои документы, и через некоторое время я получила статус вынужденного переселенца. Незадолго до этого у меня родилась третья дочь. Роды прошли благополучно, без осложнений. За это огромное спасибо всем, кто мне бескорыстно помог. И в первую очередь врачам женской консультации № 3 и роддома. Простые люди, понявшие мою беду, приносили мне детские вещи, белье, даже детскую кроватку подарили.
В потрепанной книжке вынужденного переселенца Марет Даудовой под номером 1188-00366-01 значится: "Выдано 385 рублей единовременного пособия", "Выдано 167 рублей на приобретение детской одежды и обуви". Таких граф с пометками о выдаче материальной помощи детям 12. А всего с 1995 года Марет Даудовой на руки выдано денег от государства на сумму 4036 рублей. Но Марет и этому рада. Ведь могла, как и большинство чеченцев, обивавших пороги миграционной службы, остаться ни с чем. Благодаря этим деньгам и дети окрепли, на ноги встали. Старшая дочь Ламара перешла в восьмой класс, вторая, Хеда - в седьмой, Хава только начинает учиться, ну а самому младшему и единственному сынишке Вахе только два года.
Они живут в небольшой двухкомнатной квартирке в старом двухэтажном здании. Дома очень скромная обстановка: видавшие виды кровати, тумбочка, стол, зеркало. Везде чисто, прибрано. И не смолкает детский гогот и смех. Эту квартиру Даудовым бесплатно предоставил на время врач Юрий Секретарев.
Нежеланные гости
Анзор Исламов всю свою сознательную жизнь проработал в правоохранительных органах Чеченской Республики. После окончания милицейской школы в 1984 году пришел в уголовный розыск, дослужился до старшего инспектора. А в 1997 году оставил работу, которой уже практически не было, и выехал к младшему брату в Йошкар-Олу.
Многое ему пришлось пережить: и распад Советского Союза, и непростую службу при первом президенте Чечни Д. Дудаеве, косые взгляды и подозрения во время короткого правления правительства национального возрождения с Д. Завгаевым во главе, и президентство А. Масхадова с последовавшей затем междоусобицей. Но когда стали появляться подозрительные люди и выспрашивать про него, угрожая расправой, решил: все, хватит. Жена Лайла жила в постоянном страхе за него и детей. Ради семьи решил бросить все. Так Анзор появился в Республике Марий Эл.
В 1997 году устроился у брата, закончившего Марийский пединститут, учителя по образованию, занимавшегося к этому времени небольшим бизнесом. А через год забрал в Йошкар-Олу и Лайлу с двумя сыновьями. Рассказывает Анзор:
- Это просто было невыносимо. Одни меня обвиняли в том, что служил при Д. Дудаеве, другие - что при федералах. Конечно, переживал за семью, тяжко было видеть страдания жены и детей. Вот тогда я и решил переехать к брату.
Все чеченцы хорошо знают печально известный контрольно-пропускной пункт "Кавказ" недалеко от Самашек. В 1997 году, при А. Масхадове, здесь подвергали особо тщательной проверке всех, кто пересекал границу республики. Досталось и мне. На посту меня остановили и отвели в вагончик, где долго допрашивали, издевались, сколько можно, обзывая бандитом, а затем несколько дней продержали в заточении. Думал, все, конец пришел, но произошло чудо, и меня отпустили. Приехал в Йошкар-Олу, устроиться на работу практически невозможно, да и здоровье не позволяет заниматься тяжелым трудом: у меня инвалидность третьей группы. Вот так и живем все это время с братом и семьей в однокомнатной квартире, ежемесячно выплачивая хозяевам 1500 рублей. Да и пополнение в семье появилось. В 2000 году родился третий сын, которого назвали Магомедом. Одним словом, выживаем. Если бы не помощь брата, было бы совсем худо. Врачи считают, что здоровье у меня совсем запущено, необходимо лечение, а медицинского страхового полиса, без которого лечение невозможно, у меня нет, потому что нет прописки. Недавно всеми правдами и неправдами добился выдачи временного полиса, на месяц, теперь собираюсь лечь в больницу на обследование. В миграционную службу наша семья обращалась еще в 1998 году, когда нам совсем трудно было, но никакой помощи не получили. Заместитель начальника "миграционки" на нашу просьбу отреагировал достаточно откровенно. Он сказал: "Своих в республике хватает, вас еще кормить…"
Во вторую чеченскую кампанию Анзор потерял в Грозном жилье, по сути, возвращаться ему некуда. Но обращаться за сочувствием к госчиновникам он зарекся.
Люди встречаются…
У Имрана Исмаилова, профессионального журналиста, заместителя главного редактора местной независимой газеты "Добрые соседи", история появления в Республике Марий Эл напоминает военно-полевой роман. Обозреватель газеты "Грозненский рабочий", которая выходит в Ингушетии, встретился в Назрани со своей будущей женой, внештатным корреспондентом "Радио "Свобода", приехавшей написать цикл статей о ситуации в Чечне. Имран помог Елене попасть в республику, а после завершения командировки журналистка из Марий Эл пригласила чеченца в гости в Йошкар-Олу. Имран принял приглашение, приехал на марийскую землю, да так и стался в этой республике.
Устроиться на работу Имрану удалось не сразу. После нескольких безуспешных попыток его приняли в газету "Добрые соседи". Еще сложнее обстояло дело с регистрацией по месту проживания. В районном отделе внутренних дел потребовали принести кучу справок, пройти тест на СПИД, затем была беседа в спецотделе, где пытались узнать "истинную" причину приезда в Йошкар-Олу. В довод, что к русской жене как-то не верили. А в завершение беседы сняли отпечатки пальцев, фаланг и ладоней, так и не объяснив причину таких мер предосторожности. Проверки милицией на дому стали уже привычными. Причем, проверяющие приходят в явное замешательство от того, что видят перед собой человека интеллигентного вида. Очевидно, в их представлении чеченец должен выглядеть совсем по иному.
Имран Исмаилов работает в газете, оппозиционной нынешнему правительству Марийской республики. Ее запретили печатать в Марий Эл, она почти семь месяцев вообще не выходила, и все это время Имран, как и весь коллектив редакции, находился в вынужденном отпуске. Подрабатывал на стороне. Разумеется, приходилось трудно, и только поддержка жены помогла выдержать все это.
Только в декабре 2001 года возобновился выход газеты. Правда, еженедельник теперь появляется только раз в месяц и печатается в соседней Кировской области. На Имрана и его коллег устроена настоящая травля. Недвусмысленные намеки в свой адрес слышит и жена журналиста-чеченца.
Если террорист, то чеченец
18 июня этого года ГТРК "Марий Эл" в вечернем информационном выпуске сообщило сенсационную новость: в пригороде Йошкар-Олы, на участке строящегося дома, принадлежащего Исе Амалиеву, чеченцу по национальности, найдены боеприпасы, равные 1120 граммам взрывчатки в тротиловом эквиваленте, а налоговая полиция, успешно проведшая эту операцию, обезвредила и уничтожила адскую находку в безопасном месте.
На другой день схожее сообщение под названием "Готовился терракт?" появилось и в правительственной газете "Марийская правда".
Жители столицы Марий Эл, встревожено восприняли такую новость. А в это время главный марийский "террорист" лежал под тремя одеялами с повышенной температурой, гриппуя, не подозревая о переполохе, поднятом его скромной персоной. Это сообщение в теленовостях услышала его жена Маргарита Александровна.
Иса Амалиев, выпускник Армавирского летного училища, служивший на Дальнем Востоке и в Тюменской области, ныне военный пенсионер, оказался в Республике Марий Эл в 1988 году случайно, по личным обстоятельствам. Имея в Грозном квартиру, все условия для безбедного существования, приехал, чтобы начать жизнь сначала. Именно он, имея опыт работы в строительстве, стал одним из пионеров кооперативного движения на марийской земле, которое только-только набирало силы. Тогдашнее руководство республики, поощряя новые веяния в экономике, не только поддержало молодого предпринимателя, но и ставило его в пример, требовало распространения его опыта работы. На местном телевидении даже сняли телеочерк об Исе под названием "Менеджер".
Упорство, трудолюбие, нестандартность мышления позволили Амалиеву из начинающего кооператора вырасти в достаточно солидного по республиканским меркам предпринимателя, владельца фирмы, занимающегося пошивом рабочей одежды и белья. Продукция шла нарасхват, ее закупали заводы и больницы, детские сады и ясли. Тогда же, одним из первых среди предпринимателей из Марий Эл, Иса Амалиев заключил контракт с зарубежными предприятиями. В 1992 году его фирма стала поставлять продукцию в тогдашнюю Чехословакию.
Дело процветало, ширилось производство, и ничего не предвещало плохого. Но нестабильность экономики стала бичом для России, что и подтвердил кризис 1994 года. К тому времени заниматься производством стало просто невыгодно, проще было завести готовую и дешевую продукцию из-за рубежа. Владея к тому времени несколькими офисами, квартирами, правда, заложенными в банк под кредиты, Амалиев, по сути, заморозил свое дело.
Окончательную точку на бизнесе поставила чеченская война. Видимо, кому-то из властей не очень нравилось, что кавказец на марийской земле открыл доходный бизнес, потому и созрело решение прибрать нажитое годами добро к своим рукам. Под предлогом, что Амалиев бывший военный, а, значит, потенциальный бандит, в офисах его фирмы и дома начались обыски и проверки. Работники правоохранительных органов вместе с сотрудниками ФСБ не стеснялись ни жены Амалиева, ни его маленьких детей. Ставили к стенке, задавали провокационные вопросы, издевались, и все это снималось на видеокамеру. Доходило до того, что к нему приходили с металлоискателем, проверяли стены и полы. Ничего криминального найдено не было. Тем не менее, офисы и квартиры, бывшие в залоге банка, без объяснений и выдачи документов были конфискованы. Видя такое отношение к себе и явное беззаконие, Амалиев отошел от бизнеса.
Узнав о том, что его в очередной раз подозревают в хранении мифических боеприпасов на несуществующем строящемся участке, без предъявления официальных обвинений называют бандитом и террористом, Иса Амалиев собрал пресс-конференцию, на которой сделал заявление.
Он сообщил журналистам, что никакого отношения к стоящемуся участку, где найден тротил, не имеет, и все публикации и сообщения о якобы найденных у него боеприпасах являются полной фальсификацией и ложью. Из него пытаются создать образ террориста специально для того, чтобы он и его земляки покинули республику. Всю эту кампанию Иса считает не чем иным, как преследованием по национальному признаку.
Амалиеву, как и многим чеченцам, проживающим в Марий Эл, ехать некуда. В чеченскую войну он потерял свою квартиру в Грозном, огромную библиотеку, которую собирал долгие годы. Здесь, на марийской земле, он нашел свой новый дом, из Юринского района Марийской республики его жена, здесь родились и растут его дочь и сын. И он хочет, чтобы никто в республике не мог причислить его семью к потенциальным бандитам.
Охота продолжается
Странна, необъяснима и непредсказуема Россия. Необъявленная война в Чечне, по сути, война гражданская, исковеркала судьбы многих людей, не разбирая национальностей. И то, что многие жители Чеченской Республики - русские и чеченцы, армяне и украинцы, евреи и грузины - разбрелись по всему свету в поисках мира и спокойствия, привычного уклада жизни, совсем не их вина. Всех их за глаза и открыто называют "чеченцами", что равносильно словам бандит и террорист.
В этом отношении Марий Эл не исключение. Охота на ведьм, то бишь, чеченцев, начиналась здесь периодически, особенно перед выборами, или когда необходимо было переключить внимание людей с острых социальных проблем на что-то другое. Еще свежи в памяти публикации в СМИ накануне последних президентских выборов в Марий Эл, в которых бывшего главу республики обвиняли в связях с чеченскими боевиками, о том, что бандитам поставляются современные зенитные установки С-300, выпускаемые на местном заводе. Всю эту чушь обыватель проглатывал, как конфетку. Теперь, при новом руководстве, начался очередной виток античеченской истерии и поиски зловещего чеченского следа на марийской земле.
Он, конечно, существует. Но не зловещий, не высосанный из пальца, а вполне реальный. Это люди, чеченцы, граждане России, проживающие в Марий Эл. Они живут и трудятся, занимаются бизнесом, женятся и рожают детей, радуются и страдают.
След останется и в душе каждого чеченца, в тяжелое для себя время оказавшегося в Марий Эл. Закончатся войны, исчезнет разруха, многие из них, нашедшие здесь второй дом, вернутся к родным очагам, на землю предков. Многое канет в историю. Но время, прожитое на марийской земле, вряд ли забудется.
(A,T) ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:
·
·
·
|
